Сергей Филин: «У моей мамы были слезы на глазах после просмотра «Нуреева»

9 декабря в Большом театре состоялась премьера постановки «Нуреев». Среди приглашенных была и наш звездный редактор Юлия Барановская. Она осталась под грандиозным впечатлением от увиденного. Кроме того, сразу после премьеры Юлия получила от Сергея Филина предложение провести концертную программу «Лица» на сцене Большого театра. Телеведущая на несколько дней приобщилась к миру балета — эмоциями, мыслями и чувствами она поделилась в своей колонке на «Вокруг ТВ». Также Юлия Барановская воспользовалась уникальной возможностью и взяла эксклюзивное интервью у Сергея Филина о «Нурееве» и о том, что осталось за кулисами.

НОВОСТЬ

20:50, 26.04.2024

Иосиф Оганесян показал, как сын выполняет обязанности своей матери

Звезда шоу «Дом-2» воспитывает Стефана в одиночку.

—  Как ты думаешь, премьер Большого театра Влад Лантратов справился с ролью Нуреева?

— Я оцениваю работу артиста в той или иной роли в зависимости от того, справился ли он с задачами, поставленными перед ним хореографом, или нет. Мне кажется, Лантратов сделал даже больше, чем было задумано постановщиком Юрием Посоховым. Большинство сцен он исполнил очень эмоционально, чувствовалось напряжение, волнение и премьерный нерв. Влад как танцовщик, как актер и как человек, которого выбрала вся группа постановщиков, на мой взгляд, блестяще справился с ролью Нуреева. Благодаря этому люди, присутствовавшие на премьере, прониклись тем, что хотели передать режиссер и хореограф в каждом из фрагментов.

Наш звездный редактор Юлия Барановская в Большом театре

— Во втором составе — Артем Овчаренко. Почему, на твой взгляд, его выбрали?

— Я посмотрел Артема Овчаренко на сцене во второй премьерный день и остался доволен увиденным. Мне понравилась та сдержанность, с которой он танцевал. Может быть, кому-то не хватило эмоций. Но, по-моему, он выдавал ровно столько, сколько нужно было мне как зрителю.  Артема выбрали, потому что он действительно достоин этой партии, к тому же он очень, на мой взгляд, похож на Нуреева. Овчаренко сыграл главную роль в снятом BBC художественно-документальном фильме о Рудольфе Нурееве, который называется «Прыжок в свободу». Лента рассказывает, как развивались события за несколько дней до побега Нуреева из страны. Очень рекомендую посмотреть эту картину.

— Как тебе женщины в этом мужском спектакле?

— Начнем с того, что я не считаю этот спектакль «мужским». Тем более что нам была показана трогательная близкая дружба между Марго Фонтейн и Рудольфом Нуреевым — наполненные уважением отношения настоящих партнеров, двух художников и творческих личностей. Они могли делиться таким сокровенным друг с другом, чем, может быть, Рудольф никогда больше ни с кем не делился. Поэтому женщины в этом балете играют особую роль. Персонажи представлены ярко и прекрасно раскрыты. Я считаю, что блестяще сыграли свои партии Светлана Захарова, Кристина Кретова, Екатерина Шипулина, Мария Александрова. Мне кажется, постановку категорически нельзя называть мужской, потому что это красивая история жизни, в которой присутствовало абсолютно всё. И еще неизвестно, кого там было больше — мужчин или женщин.

— Скажи, когда ты артист, сам шикарно танцуешь и вдруг должен сыграть мировую звезду — не огромнейшая ли это ответственность? Ведь начнут же сравнивать! Нужно это артисту?

— Очень хороший вопрос! Безусловно, такая роль — это вызов и колоссальнейшая ответственность. Но многие из сегодняшних зрителей не видели танец Нуреева, поэтому, смотря спектакль, они узнают прежде всего историю жизни артиста, а не оценивают его талант. И в этом большая разница. Если бы мы сегодня оценивали именно танец — была бы другая история. Но «Нуреев» — это даже не балет. Это настоящий спектакль, в котором смешались многие виды искусства, и как раз в этом его самобытность. Мне кажется, главная заслуга постановочной группы как раз в том, что они смогли рассказать зрителям историю.

Сергей Филин и Юлия Барановская на сцене Большого театра

— Премьера «Нуреева» должна была состояться летом этого года. Но тогда ее отменили (по официальной версии, которую озвучил директор Большого театра Владимир Урин, премьеру перенесли, так как спектакль был не готов к показу. — Прим. ред.). Что изменилось за это время в спектакле?

— Глобально — ничего. Поменялись детали, которые обычным зрителям не заметны.

— В «Коммерсанте» я прочитала, что было всего 11 репетиционных дней перед тем, как вышел спектакль… Разве реально вообще за такой срок сделать постановку?

— Тут речь о полнометражных репетиционных днях, когда спектакль сводится и уже все артисты вместе оказываются в одном репетиционном зале. До этого каждый из солистов репетировал свои фрагменты. В любом случае — сроки нереальные. Но тут дело в жестком графике репертуара: спектакли идут очень плотно, и репетиционного времени просто нет. Однако, когда нашли дни — 9 и 10 декабря — для столь долгожданной премьеры, все несказанно обрадовались. Нужно было собраться, доделать и наконец выдохнуть.

— Не «перегорели» артисты из-за отмены премьеры?

— Я считаю, что отмена премьеры дала сбой. Когда только появились слухи об этом, труппа стала работать буквально на износ, чтобы доказать, что спектакль достоин выхода. Особенно надрыв чувствовался на последнем прогоне перед отменой. Я видел его: все делали невозможное, чтобы сказать: «Нет! Мы готовы! Спектакль готов! Мы хотим!» Если бы тогда им сказали, что премьера все-таки состоится, они бы просто «порвали» зрителя. Когда их не услышали, и спектакль не вышел, образовалась рана. На протяжении того времени, пока артисты ждали премьеры, они постоянно находились в режиме обсуждения. Ведь когда танцовщик работает даже в главной роли, не говоря уже о второй, третьей партиях, то не всегда видит спектакль целиком. У артистов нет возможности заранее увидеть недостатки постановки или проблемы режиссуры. Каждый работает со своим персонажем и с теми задачами, которые лично ему поставлены. И тут премьера отменяется — все начинают задаваться вопросом: «Может быть, это из-за меня? Вдруг я виноват?» Это чувство сомнения ужасно для артиста!

Сергей Филин с женой, балериной Марией Прорвич, и сыновьями

— В этот раз, когда объявили, что премьера все-таки будет, кто-то сомневался?

— Даже когда я вечером выходил из Большого театра, ко мне на площади подходили совершенно посторонние люди и спрашивали: «Скажите, пожалуйста, Сергей Юрьевич, а «Нуреев» все-таки будет? Или это правда, что вместо него пойдет «Раймонда»?» «С чего вы взяли?» — отвечал я.  «Ходят слухи», — говорили мне. «Это невозможно!» — восклицал я. Сами артисты были уверены только в одном: то, что они делают, важно для тех, кто создавал спектакль. Для Кирилла Серебренникова, Юры Посохова и Ильи Демуцкого.

— Как ты считаешь, отмена премьеры вызвала дополнительный ажиотаж вокруг «Нуреева»?

— Безусловно!

— Если бы летом премьеру не отменили, сейчас у спектакля был бы такой громкий успех?

— Думаю, что успех у спектакля был бы однозначно. Просто на него пришли бы другие люди.

— То есть некоторые всё-таки пошли на премьеру по «светской дорожке»?

— Конечно! И, думаю, не просто некоторые, а достаточно большое количество людей. Если ты не оказался в этот вечер в Большом театре, значит, ты не в тусовке. Я и этому обстоятельству рад. Ведь пришли даже те, кого достаточно сложно в буквальном смысле затащить в Большой театр. При этом, поверь, никогда не бывает такого, чтобы премьерный спектакль получился идеальным. Всегда он выходит достаточно сырым, потому что отработать его и отточить до совершенства к премьере невозможно. Это происходит со временем, когда снижается градус накала нервов и волнения.

Сергей Филин с женой — балериной Марией Прорвич

— Спустя несколько дней после премьеры в Большом при мне случился диалог: «А ты ходил?» — «Нет, не ходил. Мне присылали куски — мне не очень». Я разозлилась. Мне кажется, это один из тех спектаклей, которые категорически нельзя показывать кусками: его надо смотреть с первой минуты до последней…

— У моей мамы, которая вырастила меня, воспитала и вместе со мной прожила и продолжает жить достаточно долгую жизнь в балете, были слезы на глазах после просмотра «Нуреева». Она знает всех артистов с детских лет, понимает, кто из них куда подходит, видела их во множестве ролей, помнит, с чего они начинали и как развивались. Но мама смотрела «Нуреева» как единое полотно, не выделяя персоналии. В постановке каждый танцовщик выполняет свою задачу, а все вместе они рассказывают историю одного человека.

— То есть они, по сути, должны быть безликими для того, чтобы рассказать историю Нуреева?

— Они должны растворяться в этом спектакле, быть внутри него. Они не должны быть Люсей, Колей, Петей — они должны быть именно…

— …черточкой характера Нуреева?..

— Да! И что особенно для меня важно — я видел в зрительном зале звезд Большого театра, артистов первого эшелона… Вот когда они называют работу коллег большой удачей и остаются в полном восторге — это одна из самых высоких оценок. Очень большая редкость, когда артисты, не попавшие в спектакль, приходят его смотреть, радуются за тех, кто участвует в постановке, и получают реально большое наслаждение от происходящего на сцене. Это победа театра и действительно та работа, которая достойна уважения!

— Ты считаешь это победой?

— Я считаю это новой точкой отсчета на исторической сцене — то, от чего можно отталкиваться дальше, искать и создавать новые формы.

Наш звездный редактор Юлия Барановская в Большом театре

— Если взять последние 50 лет, «Нуреев» может войти в тройку самых больших рисков за это время?

— Безусловно, это был риск. «Нуреев» уже стал одним самых резонансных событий. Тем не менее есть огромное количество людей, которым не понравилась постановка. Оперные певцы, чтец, музыканты на сцене — в общем, огромное количество составляющих, которые достаточно редко появляются в одном балетном спектакле, многие не приняли. Я бы даже сам отказался иной раз от текста, который так или иначе заглушает мелодию. Поэтому у тех зрителей, которые привыкли к молчанию на сцене и к чистоте танца — когда именно тело артиста рассказывает историю, чтец может вызывать раздражение…

Но также есть огромное количество людей, которые получили от «Нуреева» особое удовольствие именно благодаря всем этим «небалетным» составляющим. В общем, публика разделилась на два лагеря. В первом — гурманы, которые любят и ценят чистый балет, во втором — приверженцы новых форм в искусстве. Может быть, «Нуреев» не шедевр, но это хороший и целостный спектакль, который включает в себя серьезную драматургию, режиссуру, музыку. Уверен, что у него есть будущее. Это постановка для публики, которая приходит за сюжетом, за эмоциями, за драматургией. Людям, которые открыты новому, синтез искусств в спектакле понравится. А для той публики, которая, может быть, не ходит в Большой театр как раз из-за того, что не понимает балет, «Нуреев» может стать шансом полюбить его.

— Почему такая неоднозначная реакция у людей?

— Потому что есть люди, которые вообще не готовы принимать новое в искусстве: будь то современная музыка или новые режиссерские ходы. Они изначально запрограммированы на негатив, и все ранит их чувства. Обнаженный Нуреев, фото на сцене и прочие подобные детали, которые были уместны в спектакле, вырывались из контекста только ради того, чтобы сказать: «Посмотрите, какой ужас происходит на сцене Большого театра!» Но эти люди даже не видели постановку — вот что самое главное!

— Вывод у нас с тобой, мне кажется, одинаковый: на спектакль нужно идти, смотреть его от начала до конца и только потом позволять себе обсуждать его…

— Абсолютно согласен. Право высказывать свое мнение есть у того, кто прожил этот спектакль сам, видел его, прочувствовал и осмыслил.

Сергей Филин и Юлия Барановская в Большом театре

Читайте также:

Юлия Барановская: «Я сказала да!»

Павел Прилучный: «Когда возвращаюсь домой со смены в «Мажоре-3», меня всегда ждет пара оплеух от сына»