
Рецензия на фильм «Гонка века»: Колин Ферт в реальной истории о безумстве храбрых
Корреспондент «Вокруг кино» посмотрел байопик о британском яхтсмене, отправившемся в одиночное кругосветное путешествие, и нашел его слишком тягостным и гнетущим.

Биографический фильм «Гонка века» основан на реальной истории британского яхтсмена Дональда Кроухёрста (Колин Ферт), который в 1968 году отправился в одиночное кругосветное плавание. Кроухёрст сразу же после отбытия, которое и так затянулось на несколько месяцев (вместо начала августа Дональд отбыл из британского Тинмута в конце октября) столкнулся с множеством трудностей, начиная от погодных условий и морской болезни до серьезных поломок оборудования.

Кадр из фильма «Гонка века»
Экранизировать историю бросившего вызов всему миру британца взялся режиссер Джеймс Марш, известный преимущественно по театральным постановкам. В мир кинематографа он ворвался в 2008 году, когда получил «Оскар» за документалку «Канатоходец» о головокружительном трюке Филиппа Пети – тот без страховки прошел по натянутому между башнями-близнецами канате (позднее эта история легла в основу полнометражного фильма Земекиса «Прогулка»). Дебютом же самого Марша в художественном кино стала картина «Вселенная Стивена Хокинга», также собравшая множество наград, в том числе за сценарий и режиссуру.
«Гонка века» в некоторой степени продолжает тенденцию, заданную «Вселенной Стивена Хокинга». В этом британском фильме тоже очень ярко выраженная стилистика (открывающая сцена с красотками в ярких купальниках, продающих яхты, сразу же дает понять, что события разворачиваются в 60-х).
Кадр из фильма «Гонка века»
К таким же фишкам, которые с небольшой натяжкой можно назвать типично британскими, относится и витиеватость диалогов – герои общаются исключительно с помощью сложных синтаксических конструкций и афоризмов. В результате речь персонажей воспринимается на слух с небольшими смысловыми потерями (особенно сложно придется тем, кто выберет просмотр в оригинале с субтитрами) даже тогда, когда в повествовании не так очевидно вплетены всевозможные аллюзии и философские размышления.
Впрочем, они себя ждать не заставляют – практически вся «Гонка века», несмотря на теплую цветовую гамму и видимость идиллии, в первую очередь, семейной, оказывается полотном на тему экзистенциального кризиса. Сказать о том, что герой буквально тонет в пучинах своих сомнений значило бы подобрать удачный каламбур, но делать этого не хочется по той единственной причине, что картина Марша отличается на удивление гнетущей и тягостной атмосферой. И это несмотря на все благие намерения и надежды, которыми преисполнен Кроухёрст: доказать что-то себе и окружающим, погасить задолженность перед банком, выйти, наконец, из тени других людей и воспарить над всеми, поддавшись зову мечты.
Кадр из фильма «Гонка века»
Воспринимать «Гонку века» как реальную, а не выдуманную историю мешают многие факторы. К главному можно причислить пресловутую британскую сдержанность и стоицизм, которую здесь проявляют практически все. И супруга главного героя (Рэйчел Вайс), отпускающая его в рискованное путешествие практически без уговоров, и сам Дональд, который прячет свои бесконечные сомнения за маской хладнокровности и уверенности. Но даже пресловутый dry humor здесь не спасает положения: все тонет в волнах экзистенциальной тоски и страха.
Философские размышления берут начало в точке «а что я сделал за эти годы» и простирается в бесконечность: Кроухёрста, изолированного, преследуемого мыслями о долгах и опасностях экспедиции, терзает множество сомнений. Стирается разница между добром и злом, правдой и ложью, в мысли героя проникает религия, ему чудятся сигналы из космоса, вызванные длительные изоляцией и, пожалуй, хотя об этом можно только догадываться, сцены Страшного суда.
Кадр из фильма «Гонка века»
Хотя, наверное, сильнее всего героя страшит возвращение домой. Кроухёрст оказывается перед непростым выбором: путь назад ему отрезала не только гордость, но и шумиха в прессе, и долговой займ, а вперед нельзя двигаться по соображениям безопасности: хлипкий тримаран явно не переживет путешествия по Южному океану, опоясывающему Антарктику. Остается одно: сообщать ложные данные о своих передвижениях и ждать, пока лидеры гонки дойдут до финиша, чтобы прийти последним и фальсифицировать данные об экспедиции и пройденных расстояниях.
Примитивное накручивание себя в «Гонке века» отдается просто оглушительным эхом: перед Кроухёрстом стоит вопрос не победы, и даже не чести и репутации (на ум приходит хорошая цитата о том, что нет ничего хуже, чем стоять с осколками чести у ног, когда общественное мнение носит тебя на руках), он готовится к худшему: его сводит с ума страх разоблачения, который он сам же в себе подпитывает, и неминуемость наказания.
Кадр из фильма «Гонка века»
Наказание – вообще, пожалуй, ключевое слово для этой картины, хотя в оригинале лента Марша и называется «Благодать» (или «Прощение», вариантов трактовок достаточно). Кроухёрст мучается от осознания того, что в дюйме от его головы завис пресловутый Дамоклов меч – и для него это не надуманная, а вполне реальная угроза. Он заперт где-то посреди океана вместе со своими демонами, которых лишь раздразнивают воспоминания о супруге и детях, оставшихся в Тинмуте. По-британски сдерживаемое отчаяние начинает пробиваться наружу, и Ферт это блестяще отыгрывает.
Пожалуй, особенно показателен в «Гонке века» манифест, обличающий журналистов: пока Дональд, связь с которым прервана из-за очередной технической неисправности, пытается разобраться с моральными дилеммами, его жене приходиться отвечать на бесконечные вопросы осаждающей дом прессы, жаждущей узнать хоть какие-то подробности о потенциальном победителе гонки. Или осознание Кроухёрстом того, что он попал в капкан, из которого невозможно выбраться: он понимает, что пускаться в авантюру слишком рискованно еще на берегу, но дом заложен и обещания даны, а их нарушение грозит разоблачением, способным разрушить всю его жизнь, даже ту, счастливую, которая, кажется, осталась далеко позади.
Кадр из фильма «Гонка века»
Но проблема в том, что это вынужденное топтание на месте губительно не только для героя, но и для картины. Невозможность для Кроунхёрста решиться на что-то изматывает – и, хотя это эмоционально оправданно, для зрителя кино становится попросту утомительной пыткой даже без каких-либо моральных изысканий.
В итоге утопические начала «Гонки века» резко контрастируют с финальным впечатлением. И, наверное, это один из редких фильмов, где большое путешествие инициирует не поиск себя, а потерю. И трагедию Кроунхёрста в общем-то можно трактовать двояко: не то это история о человеке, кто выдал себя за того, кем хотел быть, а не являлся, не то повторение правила о том, что чужая душа – потемки.
Трейлер фильма «Гонка века»
Читайте также:
«Тихоокеанский рубеж – 2», «Тебя здесь никогда не было», «Гонка века» и другие киноновинки недели
Милош Бикович раскрыл, как с рождением сына изменилась его жизнь



Гонка века
Британская биографическая драма режиссера Джеймса Марша, основанная на реальной истории Дональда...
ЧитатьЧитайте также



